30
Хтоническое, хтонический (от греч. Χθών – земной, подземный) – 1) в исходном греческом употреблении понятие «Xтонические боги» прилагалось к Деметре, Персефоне, Плутону, Гермесу и некоторым другим богам подземного мира; 2) в современной научной лексике термин используется применительно к разным религиям для обозначения особой, связанной с подземным миром категории мифологических существ и сил; в научных реконструкциях архаических картин мира понятие хтонический маркирует нижний ярус мироздания. Выделение хтонического и противопоставление его небесному, солярному, относится к древнейшим общечеловеческим формам миропознания. 3) в глубинной психологии хтоническими называются досознательные психические силы, предшествующие появлению современного самосознания, и поэтому лишенные какого-либо налета позднейшей морали и нравственности. С помощью суперэговых фильтров хтонические силы продолжают оставаться в бессознательном, вытесненном состоянии. Однако, даже несмотря на это (а может быть, и благодаря этому), хтонические силы нашей души продолжают обладать огромной властью над человеческой психикой. По этой причине этот слой психики рассматривался в алхимии как nigredo, первоматерия, которую алхимик должен найти в себе (что совсем непросто сделать из-за имеющегося конфликта с более поздними психическими уровнями), для того, чтобы, подвергнув ее трансмутации, получить искомый философский камень. Вот почему К.Г.Юнг писал: «Проблема хтонического духа стала занимать меня с тех пор, как я соприкоснулся с духовным миром средневековой алхимии.» (К.Г.Юнг, «Воспоминания, Сновидения, Размышления»)
Более подробное раскрытие этой темы можно будет найти в моей следующей книге «Миф о Люцифере».
«Все, что совершилось на древе крестном, было врачеванием нашей немощи, возвращающим ветхого Адама туда, откуда он ниспал, и приводящим к древу жизни, от которого удалил нас плод древа познания, безвременно и неблагоразумно вкушенный». Святитель Григорий Богослов.
Реальность дхармадхату – это абсолютная реальность пробужденного ума, и одновременно с этим, это вся буддийская вселенная со множеством миров будд, мировых систем и их обитателей. Совпадение этих реальностей в одном понятии достигается за счет того, что пространство проявления всех явлений, – то, где все происходит, находится исключительно внутри сознания, с одной стороны, безграничного по своей природе, а с другой – являющейся субстанцией, за пределами которой ничего нет.
И далее, как мы увидим, и многого другого, вплоть до эволюционного развития.
В первой части фильма Зона обращается к писателю, чтобы предотвратить его гибель. Это единственный момент в фильме, где Зона прямо обращается к путешествующим по ней.
Более подробное раскрытие этой темы см. ч.2ч.
Такой вариант развития событий очень хорошо описан во второй книге прекрасной трилогии К. Льюиса «Мерзейшая мощь».
Сцену поедания плода текст Библии оставляет за кадром, хотя это крайне интересный момент. Понятно, почему об этом ничего не говорится: психологически достоверность мифа при этом утратилась бы на сто процентов, но символически она от этого только возрастает. Почему? Потому что это и не должно быть известно. Если ситуацию «соблазнения» Адама начать развивать, она становится просто смешной. (Представьте себе эту сцену: – Ну, миленький, ну съешь яблочко. – Ну, как же, ведь Боженька не разрешил. – Но вот я же съела, и ничего. – А ты уверена? – Да, дорогой… и т. д.) Все превращается в комедию. А почему? Потому что ее нельзя рассматривать как конкретную ситуацию. Смысл метафоры утрачивается. «…И дала также мужу своему, и он ел». Все – достаточно.
Именно такое деление пространства мифа позволило нам в дальнейшем, не лишая мифологического пространства его психологической и духовной ценности, рассмотреть последствия первородного греха таким образом, каким они рассмотрены во 2-й и 3-й частях книги.– прим. автора
«Еврейским законодательством тшува как процесс делится на несколько этапов: сожаление о содеянном, исповедь перед Творцом, принятие решения не повторять грех, исправление последствий, если это возможно». http://www.judaicaru.org/
Трансцендентный – от лат. Transcendens – выходящий за пределы – связывающее части содержания, находящиеся по разные стороны некоей границы (в данном случае, границы между уже установленной отождествленностью и еще неосознаваемой собственной имманентностью).
Расщепление сознания – процесс, результатом которого оказывается разделение сознания на враждующие и неспособные управлять друг другом части. Как правило, является результатом неспособности (или отказа) индивидуума делать какие-то значительные выборы искренно, до конца. Может носить как конструктивный, так и деструктивный характер. Конструктивный характер носит в качестве промежуточного этапа становления (развития) психики. В этом случае осознание этой расщепленности – лишь необходимый этап на пути к ее дальнейшей интеграции. Деструктивным становится тогда, когда субъект отказывается видеть и принимать свой внутренний конфликт.
Щедровицкий Д. Введение в Ветхий Завет. Пятикнижие Моисеево Том I Книга Бытия. Лекция 2. «Два Адама»: образ и подобие. Человечество как разбитое зеркало (Кн. Бытия, гл. 2—3) Справедливости ради следует заметить, что большинство филологов-специалистов по древним семитским языкам не согласятся с предположением о наличии этимологической связи между этими двумя словами. Однако чисто графическая (и фонетическая) связь между ними неоспорима. И поскольку омонимическая игра слов широко практиковалась в Торе для создания дополнительного (а зачастую и сокровенного – это известный в библеистике факт) смысла, то, конечно, «случайность» и «ненарочность» появления этих слов в одном контексте исключена. Кроме того, большинство специалистов сходятся во мнении, что хотя древнееврейское слово «арум» и не имеет этической окраски русского слова «хитрый», все же значение «мудрости» у него также, скорее всего, отсутствует. По значению оно ближе к нейтральному «умный», «изобретательный», а если говорить об оттенках, то из русских слов и по тону и по смыслу ему, пожалуй, более всего соответствует эпитет «смышленый» (прим. авт.)
«Теперь так же, в духе противоречия, гностический взгляд рассматривает Змия и его роль в побуждении Евы вкусить от древа. По многим причинам, не последней из которых было замечание о „познании“, библейская повесть имела сильную привлекательность для гностиков. С тех пор змий, который убедил Адама и Еву вкусить плод познания и таким образом ослушаться Творца, перешел в целую группу систем, представляя „пневматическое“ начало из-за своего противодействия замыслам Демиурга, и потому смог стать не менее чем символом сил искупления, в то время как библейский Бог был разжалован до символа космического угнетения. Действительно, некоторые гностические секты взяли свое имя от змия („офиты“ – от греч. ophis, змий; „наассены“ – от древнеевр. nahas – группы, в целом обозначенной как „офитическая“); и эта позиция змия опирается на смелую аллегоризацию библейского текста. Это – версия, найденная в офитическом резюме Иринея (I. 30. 7): надмирная Мать, София-Пруникос, пытаясь воспрепятствовать творческой деятельности своего сына-отступника Ялдаваофа, посылает змия „обольстить Адама и Еву, чтобы разрушить власть Ялдаваофа“. План достиг цели, оба вкусили от древа, „от которого Бог [т. е. Демиург] запретил им вкушать. Но когда они вкусили, они познали запредельную власть и отвернулись от своих создателей“. Это первый успех запредельного начала, противостоящего мирскому, жизненно заинтересованному в предохранении знания от человека как внутренне-мирового залога Жизни: деяние змия отмечает начало всего гносиса на земле, которое таким образом посредством своего источника запечатлелось как противное миру и его Богу и в действительности как форма бунта. Ператы последовательно и с большим размахом проводили эту линию, даже не пытаясь уклониться от рассмотрения исторического Иисуса как определенного воплощения „главного змия“, т.е. змия из Рая, понимаемого как принцип. В барбело-гностическом (не офитическом) Апокрифе Иоанна это отождествление, сделавшееся почти незаметным по ходу изложения, чуть не ускользает, играя на разнице между „древом жизни“ и „древом познания добра и зла“: позднее Христос, действительно, заставил человека вкусить против заповеди Архонта, тогда как змий, действуя в связи с другим деревом и отождествляемый с Ялдаваофом, сохранил свою традиционную роль развратителя (это звучит не слишком убедительно в ответе на удивленный вопрос апостола: „Христос, а не змий ли научил ее?“). Таким образом, при избежании слияния образов часть функций змия переходит ко Христу». (Ганс Йонас. Гностицизм. СПб.: «Лань», 1998) «Некоторые при этом говорят, что сама София приняла форму змея и боролась против творца, который создал Адама, и научила людей знанию. По этой причине змей и называется самым мудрым из всех тварей (Быт. 3:1). И наши внутренности, благодаря которым мы питаемся, по этой причине имеют форму змея, указывая на эту все порождающую субстанцию». (Е. В. Афонасин. Гносис. Фрагменты и свидетельства. Изд. Санкт-Петербургского университета. 2008 с. 97)
